"Есть ещё время сохранить лицо. Потом придётся сохранять другие части тела."(с)
Часть однострочников из "под золотым небом".
перетащим сюда еще и этот фэндом.
Алиса(Воля Бездны)/Джек; "Кольцо"; гет, ангст, драма.Алиса(Воля Бездны)/Джек; "Кольцо"; гет, ангст, драма.
Кольцо для Алисы слегка великовато, поэтому она носит его на цепочке — тонкие звенья радостно поют, ударяясь о золотой металл, когда девочка кружит по комнате.
— Смотри, Чешир, — смеется она. — Это колечко подарил мне Джек, оно по цвету — совсем как его коса.
Джек приносит ей цветы с лесных полян и рассказывает забавные истории.
Джек вплетает в ее волосы белые ленты и обещает как-нибудь прогуляться к речке вместе.
Джек в последний раз был рядом пятьдесят лет назад, но Воля Бездны умеет ждать и вовсе не умеет следить за временем.
— Смотри, Чешир, я нарисовала лес, как ты думаешь, Джеку понравится?
Кот может сказать, что в настоящем лесу никогда не бывает подобных деревьев — черных, искалеченных, больше напоминающих Цепи, нежели растения, — но кивает, не желая расстраивать хозяйку.
Алиса к чаепитию ставит на стол третью — лишнюю — чашку — для Джека, который вот-вот придет.
В Бездне ничего не меняется, все идет своим чередом — мимо эпох и людей, пропуская сквозь себя золотые и ярко-алые нити судьбы: в холодной воде отражаются Козыри да Черви, все создания этого темного мира боготворят его Волю, а Алиса ждет Джека и едва слышно звенит кольцом на цепочке.
Кольцо Алисе слегка велико — как будто бы покупающий его думал совсем о другой женщине.
Джек/Лейси, Освальд; "Амнезия"; гет, драма, reinсarnation-AU.Джек/Лейси, Освальд; "Амнезия"; гет, драма, reinсarnation-AU.
— Какой сегодня день? — спрашивает Джек и тут же виновато улыбается: — У меня нет календаря, прости…
— Сегодня воскресенье, — сообщает Освальд, и Безариус разочарованно вздыхает.
Он не любит воскресенья — по этим дням лучший друг навещает его один.
Лейси по воскресеньям не приходит.
***
Медсестры называют это романтичным: очнуться после автокатастрофы и помнить из всего мира только одну девушку.
Впрочем, они преувеличивают: Джек помнит еще и Освальда — куда более смутно, но все же помнит.
Но на первом месте стоит Лейси — всегда стояла, чудная, прекрасная, Лейси с ее темными волосами и алыми глазами — Джеку кажется, будто для этой девушки он готов сделать все, достать звезду с неба, если она того пожелает.
— Боюсь вам придется задержаться у нас, мистер Безариус, — говорит ему врач, в руках его — несколько листов с диагнозами.
Он рассеянно кивает.
Это не имеет значения.
Завтра будет понедельник, завтра придет Лейси и он сможет рассказать ей про солнечных кроликов, что танцуют на оконном стекле.
***
— Какой сегодня день? — интересуется Джек, заплетая золотые волосы в косу.
— Воскресенье, — отвечает Баскервилль и чувствует себя чуть ли не предателем.
На календаре четверг, а сестры у Освальда никогда не было.
Освальд(/)Джек; "Прямой эфир"; драма, AU, songfic на Магелланово Облако с одноименной песнейОсвальд(/)Джек; "Прямой эфир"; драма, AU, songfic
Когда часы показывают полночь, Освальд снимает наушники и разворачивается в кресле, уже зная, что увидит.
Джек ходит по студии с выражением детской радости от удовлетворенного любопытства – трогает микрофоны, рассматривает стопки дисков, касается больших динамиков.
- А что это? – он подбирает со стола небольшую вещицу, больше всего напоминающую кошачью мордочку. Баскервиллю кажется, что ее привезла Лотти в качестве сувенира, впрочем, он не уверен.
- Жучок, - снисходительно объясняет Освальд.
Глаза Безариуса загораются искренним восторгом – Баскервилль отстраненно размышляет, в каких шпионских играх ему придется участвовать на этот раз, но его снова удивляют.
Джек мгновенно перетекает от стола к креслу и прикладывает палец к чужим губам. Освальда обжигает это прикосновение, но и отстраниться он оказывается не в силах – только смотрит, как его друг прижимает безделушку к своей груди и выжидает минуту.
«Что за детские шутки?» - спрашивает он мысленно; голос ему все еще не повинуется.
- Ну это же так забавно, - смеется блондин в ответ на вопросительный взгляд. – Представь, кто-нибудь может включить эту запись и послушать, как бьется мое сердце.
Ему хочется сказать, что это глупо, бессмысленно и так далее – для человека, влюбленного в его сестру, Джек слишком несерьезен.
Для человека, влюбленного в Лейси, Джек стоит сейчас непозволительно близко к ее брату.
На улице шумит дождь, но этот шум прекрасно вплетается в тишину комнаты.
Освальд не знает, что сказать, поэтому молчит, но, в конце концов, Безариусу никогда не нужны были слова.
Когда дождь заканчивается, на мокром стекле расплываются огни города, где-то внизу Джек ловит такси – улыбается водителю, говорит адрес, стряхивает капли с капюшона – ведет себя как обычно, как будто для него –для них – ничего не изменилось.
Освальд включает запись, но ожидаемо слышит только помехи, похожие на журчание воды.
Лотти, Оз, Алиса, Элиот; "Санта Барбара"; джен, стеб, юмор.Лотти, Оз, Алиса, Элиот; "Санта Барбара"; джен, стеб, юмор.
— Ну вот, ребятишки… — протянула Лотти. — Я — старшая сестра Гилберта.
— Сама ты ребенок! — запальчиво воскликнул Элиот.
Шарлотта приподняла бровь и слегка наклонилась. Найтрей покраснел до кончиков ушей, но стойко не отвел взгляда от ее лица.
Лотти наклонилась еще ниже.
— Так, они потеряны для нашего общества, — махнул рукой Оз. — Продолжаем. Гилберт является моим кузеном и женихом Шерон.
— А сестрица Шерон имеет тайного… почитателя…
— Поклонника, Алиса.
— Я так и сказала!..тайного поклонника — глупого клоуна.
— Который на самом деле внебрачный сын Руфуса Бармы… ой, а что начнется, когда они об этом узнают…
— Неважно. Герцог, в свою очередь, хочет женить Брейка на мне. Но это невозможно, так как я помолвлена с… Реймом? Кто такой Рейм?
— Очкарик.
— Я не про это, здесь он кто?
— Заморский принц, приехавший посмотреть на фестиваль.
— На фестивале он встречает таинственную незнакомку и влюбляется.
— Но эта незнакомка — замаскированный главный королевский шпион, приставленный к принцу, чтобы он ничего не сделал в этой стране, — Винсент.
— У него женская роль?!
— Радуйся, что Исла Юра провалил кастинг.
— Так вот, Винсент же работает с баронессой Адой, которая практикует темные искусства и которая осталась вдовой после скоропостижной смерти Лео…
— А это противоречит предыдущему, потому что тогда Ада Безариус одновременно моя невеста и моя мать… Черт, — Элиот приложился головой об стол. — Кто вообще придумывал этот сценарий?! Давайте потребуем…
— Его писала госпожа Шерил, Элли, — тихо ответил Оз.
Повисла неловкая тишина.
— Ну, кхм, — прокашлялась Лотти. — Раз все так вышло, давайте попытаемся разобраться еще раз. Итак, я — старшая сестра Гилберта…
Подготовка к новогоднему спектаклю в Пандоре шла полным ходом.
Брейк/фем!Гилберт; "Такие, как он"; гет, драмаБрейк/фем!Гилберт; "Такие, как он"; гет, драма
«Но такие, как Брейк», думает Гилберт, «должны быть рыцарями – но не спасать принцесс из огромных замков, а вместе с драконом дурить людям головы».
Официальные собрания Пандоры невообразимо скучны – протокол предписывает присутствовать на них всем, включая самых мелких служащих, а кто в их обществе будет обсуждать по-настоящему важные вопросы.
Зарксис словно читает ее мысли: усмехается и, предварительно проследив, что герцог Барма смотрит в другую сторону, кидает в нее карамельку.
Гилберт ловит, за что тут же получает неодобрительный взгляд главы рода Найтрей.
Но такие, как Брейк, должны быть шутами на королевской службе и - по воле Его Величества – кому дарить злую шутку, кому – отравленную иголку.
Учитывая, как умеет шутить Брейк, Гилберт не уверена, кому повезет больше.
В портсигаре последняя сигарета: Ворон шарит по карманам в поисках спичек, но кто-то, мнимо заботливый и услужливый, протягивает уже зажженную.
- О себе бы лучше позаботился, - фыркает девушка, но с наслаждением затягивается: чтоб его, этого зануду Барму с его неприязнью к дыму.
- Я себя прекрасно чувствую, - тянет альбинос и без спроса садится на подоконник. – Но я рад, что тебе не безразличен.
- Иди в Бездну.
- И я тебя.
Никотин медленно впитывается в легкие.
- В самом деле, Гил, - смеется Зарксис. – Сколько можно быть такой букой? Тебе стоит думать больше про своего дорогого господина – он гораздо беззащитней меня.
Гилберт ни капельки ему не верит: ни веселому тону, ни вечной улыбке, ни чересчур искренней интонации.
Потому что такие, как он, поклянутся всеми силами Тьмы и Света, что никогда не умрут.
И безрассудно
сдохнут
первыми.
Руфус/Шерил; "Лето"; гет, романтика, songfic.Руфус/Шерил; "Лето"; гет, романтика, songfic.
Лето похоже на патоку.
Руфус пьет чай с Шерил и думает, что они застыли, завязли в этом лете, как мухи в янтаре.
Или нет, Шерил – не муха, Шерил – бабочка: махаон, или даже монарх, а себе герцог кажется пауком, сплетающим все доступные ему данные в единую сеть.
Герцогиня Рейнсворт занята вышивкой: на канве медленно появляются белые хризантемы; нитка тянется, тянется, тянется, тянется за иголкой, тянется в бесконечность.
Шерил не любит обрезать нитку коротко.
А еще Шерил не любит красные розы, но сейчас в саду все просто заполнено ими. Барма с раздражением думает, какой идиот приказал посадить их, и машет рукой: для Повелителя Иллюзий, как порой в шутку зовет его любимая, нет почти ничего невозможного.
На розовых кустах расцветают белые хризантемы.
- Все забавляетесь, господин Руфус, - смеется Шелли; герцог не замечает, когда она здесь появляется. – Еще чаю?
Чай – мучительно сладкий, неподходящий для этого зноя, но Барма зачем-то кивает и наблюдает как жидкость льется в чашку, нагревая и без того теплый фарфор.
Как и куда Шелли уходит, он тоже не замечает.
Часы остановились где-то на без четырех пять: как раз время для чаепития; Руфус смотрит на мертвые стрелки и машинально потирает белую полоску шрама на левой кисти: он ловит себя на мысли, что не помнит, как его получил… впрочем, это, наверное, неважно.
Солнце разбивается в чае на янтарные осколки.
Они пахнут медом и мятой.
- Все в порядке, Ру? – спрашивает Шерил.
- Все в порядке, - кивает он.
Это лето никогда не закончится.
Руфус не возражает.
Винсент/Ада; "Великая кража осени"; гет, романтика, songfic на Fall Out Boy - Grand Theft AutumnВинсент/Ада; "Великая кража осени"; гет, романтика, songfic
артик, из-за которого родилось это
Винсент протягивает Аде букет роз, и она краснеет и улыбается; ветер подхватывает несколько лепестков и кружит их вокруг скамейки.
Винсенту нравится, что она ни о чем не спрашивает: ни о том, где он пропадал целую неделю, ни где достал розы в октябре, ни где он будет сегодня ночью.
Особенно за последнее.
Винсенту иногда хочется, чтобы она спросила, а он соврал что-нибудь и с чистой совестью забыл про ее неведение.
Но Ада не спрашивает.
Иногда ему хочется, чтобы она знала, чтобы перестала смотреть на него как на ангела.
Но Ада не знает его настоящего.
Винсент мог бы ей рассказать: про ночные клубы, выбор которых обычно поручают Шарлотте, про алкоголь пополам с опиумом, про то, как Цвай залазит к нему на колени и целует, про все те ужасные вещи, что он делает, лишь бы забыть кровь и горящий Сабрие.
Вероятно, это было бы даже интересно: наблюдать, как восхищение на ее лице сменяется удивлением, затем недоверием, а под конец – откровенным страхом.
Но он не рассказывает.
– Давайте украдем осень! – Ада звонко смеется. – Представьте – целая осень будет принадлежать только нам, а никто и не будет этого знать. Никто не заметит, что мы с вами, господин Винсент, ее украли.
Атмосфера счастья, окружающая эту девушку, захватывает и Найтрея, и он соглашается на великую и немножко безумную кражу.
– Как пожелаете, госпожа Ада, – он ловит кленовый лист и вкладывает его в ладонь младшей из дома Безариус. – Вот мы это и сделали, – и, не удержавшись, целует тыльную сторону запястья, заставляя девушку залиться краской.
В такие моменты он почти забывает, что на самом деле ее ненавидит.
Брейк; "Другой"; джен, мистика, легкий кроссовер со SlayersБрейк; "Другой"; джен, мистика, легкий кроссовер со Slayers
Через все его жесты, через все слова проглядывает другой, незнакомый Зарксису, тот, который не был его прошлым, не будет будущим и уж точно не является настоящим, но это не мешает ему жить одновременно с Брейком, говорить его голосом, улыбаться его улыбкой и щурить его глаза.
Другой слишком похож на самого Шляпника, чтобы альбинос мог окончательно отделить его от себя, но вместе с тем они настолько различны, что Брейку и в голову не приходит объединить его с собой.
— Да, Госпожа, — говорит он статной женщине в коляске, а сам сжимает кулаки так, чтобы ногти впивались в кожу, чтобы случайно не назвать главу дома Рейнсворт чужим именем, он ещё не знает каким, но уверен: если хоть на миг ослабит контроль — обязательно его произнесет. — Как пожелаете, миледи Шерил.
— Оляля, герцог, я, кажется, теряю хватку, — смеётся, ощупывая глубокую царапину на плече, а Барма смотрит на противника с привычной ледяной маской, только в чёрных глазах прячется недоумение, словно отражая то, что они оба знают: последняя стойка Брейка предназначалась для отражения удара двуручным мечом, но никак не тессеном.
— Ты в последнее время какой-то другой, — хлопает его по плечу девушка-цепь. — Не куксись, клоун!
Зарксис смотрит ей вслед.
В тёмных волосах Алисы ему чудится никогда не существовавшая там рыжина.
перетащим сюда еще и этот фэндом.
Алиса(Воля Бездны)/Джек; "Кольцо"; гет, ангст, драма.Алиса(Воля Бездны)/Джек; "Кольцо"; гет, ангст, драма.
Кольцо для Алисы слегка великовато, поэтому она носит его на цепочке — тонкие звенья радостно поют, ударяясь о золотой металл, когда девочка кружит по комнате.
— Смотри, Чешир, — смеется она. — Это колечко подарил мне Джек, оно по цвету — совсем как его коса.
Джек приносит ей цветы с лесных полян и рассказывает забавные истории.
Джек вплетает в ее волосы белые ленты и обещает как-нибудь прогуляться к речке вместе.
Джек в последний раз был рядом пятьдесят лет назад, но Воля Бездны умеет ждать и вовсе не умеет следить за временем.
— Смотри, Чешир, я нарисовала лес, как ты думаешь, Джеку понравится?
Кот может сказать, что в настоящем лесу никогда не бывает подобных деревьев — черных, искалеченных, больше напоминающих Цепи, нежели растения, — но кивает, не желая расстраивать хозяйку.
Алиса к чаепитию ставит на стол третью — лишнюю — чашку — для Джека, который вот-вот придет.
В Бездне ничего не меняется, все идет своим чередом — мимо эпох и людей, пропуская сквозь себя золотые и ярко-алые нити судьбы: в холодной воде отражаются Козыри да Черви, все создания этого темного мира боготворят его Волю, а Алиса ждет Джека и едва слышно звенит кольцом на цепочке.
Кольцо Алисе слегка велико — как будто бы покупающий его думал совсем о другой женщине.
Джек/Лейси, Освальд; "Амнезия"; гет, драма, reinсarnation-AU.Джек/Лейси, Освальд; "Амнезия"; гет, драма, reinсarnation-AU.
— Какой сегодня день? — спрашивает Джек и тут же виновато улыбается: — У меня нет календаря, прости…
— Сегодня воскресенье, — сообщает Освальд, и Безариус разочарованно вздыхает.
Он не любит воскресенья — по этим дням лучший друг навещает его один.
Лейси по воскресеньям не приходит.
***
Медсестры называют это романтичным: очнуться после автокатастрофы и помнить из всего мира только одну девушку.
Впрочем, они преувеличивают: Джек помнит еще и Освальда — куда более смутно, но все же помнит.
Но на первом месте стоит Лейси — всегда стояла, чудная, прекрасная, Лейси с ее темными волосами и алыми глазами — Джеку кажется, будто для этой девушки он готов сделать все, достать звезду с неба, если она того пожелает.
— Боюсь вам придется задержаться у нас, мистер Безариус, — говорит ему врач, в руках его — несколько листов с диагнозами.
Он рассеянно кивает.
Это не имеет значения.
Завтра будет понедельник, завтра придет Лейси и он сможет рассказать ей про солнечных кроликов, что танцуют на оконном стекле.
***
— Какой сегодня день? — интересуется Джек, заплетая золотые волосы в косу.
— Воскресенье, — отвечает Баскервилль и чувствует себя чуть ли не предателем.
На календаре четверг, а сестры у Освальда никогда не было.
Освальд(/)Джек; "Прямой эфир"; драма, AU, songfic на Магелланово Облако с одноименной песнейОсвальд(/)Джек; "Прямой эфир"; драма, AU, songfic
Когда часы показывают полночь, Освальд снимает наушники и разворачивается в кресле, уже зная, что увидит.
Джек ходит по студии с выражением детской радости от удовлетворенного любопытства – трогает микрофоны, рассматривает стопки дисков, касается больших динамиков.
- А что это? – он подбирает со стола небольшую вещицу, больше всего напоминающую кошачью мордочку. Баскервиллю кажется, что ее привезла Лотти в качестве сувенира, впрочем, он не уверен.
- Жучок, - снисходительно объясняет Освальд.
Глаза Безариуса загораются искренним восторгом – Баскервилль отстраненно размышляет, в каких шпионских играх ему придется участвовать на этот раз, но его снова удивляют.
Джек мгновенно перетекает от стола к креслу и прикладывает палец к чужим губам. Освальда обжигает это прикосновение, но и отстраниться он оказывается не в силах – только смотрит, как его друг прижимает безделушку к своей груди и выжидает минуту.
«Что за детские шутки?» - спрашивает он мысленно; голос ему все еще не повинуется.
- Ну это же так забавно, - смеется блондин в ответ на вопросительный взгляд. – Представь, кто-нибудь может включить эту запись и послушать, как бьется мое сердце.
Ему хочется сказать, что это глупо, бессмысленно и так далее – для человека, влюбленного в его сестру, Джек слишком несерьезен.
Для человека, влюбленного в Лейси, Джек стоит сейчас непозволительно близко к ее брату.
На улице шумит дождь, но этот шум прекрасно вплетается в тишину комнаты.
Освальд не знает, что сказать, поэтому молчит, но, в конце концов, Безариусу никогда не нужны были слова.
Когда дождь заканчивается, на мокром стекле расплываются огни города, где-то внизу Джек ловит такси – улыбается водителю, говорит адрес, стряхивает капли с капюшона – ведет себя как обычно, как будто для него –
Освальд включает запись, но ожидаемо слышит только помехи, похожие на журчание воды.
Лотти, Оз, Алиса, Элиот; "Санта Барбара"; джен, стеб, юмор.Лотти, Оз, Алиса, Элиот; "Санта Барбара"; джен, стеб, юмор.
— Ну вот, ребятишки… — протянула Лотти. — Я — старшая сестра Гилберта.
— Сама ты ребенок! — запальчиво воскликнул Элиот.
Шарлотта приподняла бровь и слегка наклонилась. Найтрей покраснел до кончиков ушей, но стойко не отвел взгляда от ее лица.
Лотти наклонилась еще ниже.
— Так, они потеряны для нашего общества, — махнул рукой Оз. — Продолжаем. Гилберт является моим кузеном и женихом Шерон.
— А сестрица Шерон имеет тайного… почитателя…
— Поклонника, Алиса.
— Я так и сказала!..тайного поклонника — глупого клоуна.
— Который на самом деле внебрачный сын Руфуса Бармы… ой, а что начнется, когда они об этом узнают…
— Неважно. Герцог, в свою очередь, хочет женить Брейка на мне. Но это невозможно, так как я помолвлена с… Реймом? Кто такой Рейм?
— Очкарик.
— Я не про это, здесь он кто?
— Заморский принц, приехавший посмотреть на фестиваль.
— На фестивале он встречает таинственную незнакомку и влюбляется.
— Но эта незнакомка — замаскированный главный королевский шпион, приставленный к принцу, чтобы он ничего не сделал в этой стране, — Винсент.
— У него женская роль?!
— Радуйся, что Исла Юра провалил кастинг.
— Так вот, Винсент же работает с баронессой Адой, которая практикует темные искусства и которая осталась вдовой после скоропостижной смерти Лео…
— А это противоречит предыдущему, потому что тогда Ада Безариус одновременно моя невеста и моя мать… Черт, — Элиот приложился головой об стол. — Кто вообще придумывал этот сценарий?! Давайте потребуем…
— Его писала госпожа Шерил, Элли, — тихо ответил Оз.
Повисла неловкая тишина.
— Ну, кхм, — прокашлялась Лотти. — Раз все так вышло, давайте попытаемся разобраться еще раз. Итак, я — старшая сестра Гилберта…
Подготовка к новогоднему спектаклю в Пандоре шла полным ходом.
Брейк/фем!Гилберт; "Такие, как он"; гет, драмаБрейк/фем!Гилберт; "Такие, как он"; гет, драма
«Но такие, как Брейк», думает Гилберт, «должны быть рыцарями – но не спасать принцесс из огромных замков, а вместе с драконом дурить людям головы».
Официальные собрания Пандоры невообразимо скучны – протокол предписывает присутствовать на них всем, включая самых мелких служащих, а кто в их обществе будет обсуждать по-настоящему важные вопросы.
Зарксис словно читает ее мысли: усмехается и, предварительно проследив, что герцог Барма смотрит в другую сторону, кидает в нее карамельку.
Гилберт ловит, за что тут же получает неодобрительный взгляд главы рода Найтрей.
Но такие, как Брейк, должны быть шутами на королевской службе и - по воле Его Величества – кому дарить злую шутку, кому – отравленную иголку.
Учитывая, как умеет шутить Брейк, Гилберт не уверена, кому повезет больше.
В портсигаре последняя сигарета: Ворон шарит по карманам в поисках спичек, но кто-то, мнимо заботливый и услужливый, протягивает уже зажженную.
- О себе бы лучше позаботился, - фыркает девушка, но с наслаждением затягивается: чтоб его, этого зануду Барму с его неприязнью к дыму.
- Я себя прекрасно чувствую, - тянет альбинос и без спроса садится на подоконник. – Но я рад, что тебе не безразличен.
- Иди в Бездну.
- И я тебя.
Никотин медленно впитывается в легкие.
- В самом деле, Гил, - смеется Зарксис. – Сколько можно быть такой букой? Тебе стоит думать больше про своего дорогого господина – он гораздо беззащитней меня.
Гилберт ни капельки ему не верит: ни веселому тону, ни вечной улыбке, ни чересчур искренней интонации.
Потому что такие, как он, поклянутся всеми силами Тьмы и Света, что никогда не умрут.
И безрассудно
сдохнут
первыми.
Руфус/Шерил; "Лето"; гет, романтика, songfic.Руфус/Шерил; "Лето"; гет, романтика, songfic.
Лето похоже на патоку.
Руфус пьет чай с Шерил и думает, что они застыли, завязли в этом лете, как мухи в янтаре.
Или нет, Шерил – не муха, Шерил – бабочка: махаон, или даже монарх, а себе герцог кажется пауком, сплетающим все доступные ему данные в единую сеть.
Герцогиня Рейнсворт занята вышивкой: на канве медленно появляются белые хризантемы; нитка тянется, тянется, тянется, тянется за иголкой, тянется в бесконечность.
Шерил не любит обрезать нитку коротко.
А еще Шерил не любит красные розы, но сейчас в саду все просто заполнено ими. Барма с раздражением думает, какой идиот приказал посадить их, и машет рукой: для Повелителя Иллюзий, как порой в шутку зовет его любимая, нет почти ничего невозможного.
На розовых кустах расцветают белые хризантемы.
- Все забавляетесь, господин Руфус, - смеется Шелли; герцог не замечает, когда она здесь появляется. – Еще чаю?
Чай – мучительно сладкий, неподходящий для этого зноя, но Барма зачем-то кивает и наблюдает как жидкость льется в чашку, нагревая и без того теплый фарфор.
Как и куда Шелли уходит, он тоже не замечает.
Часы остановились где-то на без четырех пять: как раз время для чаепития; Руфус смотрит на мертвые стрелки и машинально потирает белую полоску шрама на левой кисти: он ловит себя на мысли, что не помнит, как его получил… впрочем, это, наверное, неважно.
Солнце разбивается в чае на янтарные осколки.
Они пахнут медом и мятой.
- Все в порядке, Ру? – спрашивает Шерил.
- Все в порядке, - кивает он.
Это лето никогда не закончится.
Руфус не возражает.
Винсент/Ада; "Великая кража осени"; гет, романтика, songfic на Fall Out Boy - Grand Theft AutumnВинсент/Ада; "Великая кража осени"; гет, романтика, songfic
артик, из-за которого родилось это
Винсент протягивает Аде букет роз, и она краснеет и улыбается; ветер подхватывает несколько лепестков и кружит их вокруг скамейки.
Винсенту нравится, что она ни о чем не спрашивает: ни о том, где он пропадал целую неделю, ни где достал розы в октябре, ни где он будет сегодня ночью.
Особенно за последнее.
Винсенту иногда хочется, чтобы она спросила, а он соврал что-нибудь и с чистой совестью забыл про ее неведение.
Но Ада не спрашивает.
Иногда ему хочется, чтобы она знала, чтобы перестала смотреть на него как на ангела.
Но Ада не знает его настоящего.
Винсент мог бы ей рассказать: про ночные клубы, выбор которых обычно поручают Шарлотте, про алкоголь пополам с опиумом, про то, как Цвай залазит к нему на колени и целует, про все те ужасные вещи, что он делает, лишь бы забыть кровь и горящий Сабрие.
Вероятно, это было бы даже интересно: наблюдать, как восхищение на ее лице сменяется удивлением, затем недоверием, а под конец – откровенным страхом.
Но он не рассказывает.
– Давайте украдем осень! – Ада звонко смеется. – Представьте – целая осень будет принадлежать только нам, а никто и не будет этого знать. Никто не заметит, что мы с вами, господин Винсент, ее украли.
Атмосфера счастья, окружающая эту девушку, захватывает и Найтрея, и он соглашается на великую и немножко безумную кражу.
– Как пожелаете, госпожа Ада, – он ловит кленовый лист и вкладывает его в ладонь младшей из дома Безариус. – Вот мы это и сделали, – и, не удержавшись, целует тыльную сторону запястья, заставляя девушку залиться краской.
В такие моменты он почти забывает, что на самом деле ее ненавидит.
Брейк; "Другой"; джен, мистика, легкий кроссовер со SlayersБрейк; "Другой"; джен, мистика, легкий кроссовер со Slayers
Через все его жесты, через все слова проглядывает другой, незнакомый Зарксису, тот, который не был его прошлым, не будет будущим и уж точно не является настоящим, но это не мешает ему жить одновременно с Брейком, говорить его голосом, улыбаться его улыбкой и щурить его глаза.
Другой слишком похож на самого Шляпника, чтобы альбинос мог окончательно отделить его от себя, но вместе с тем они настолько различны, что Брейку и в голову не приходит объединить его с собой.
— Да, Госпожа, — говорит он статной женщине в коляске, а сам сжимает кулаки так, чтобы ногти впивались в кожу, чтобы случайно не назвать главу дома Рейнсворт чужим именем, он ещё не знает каким, но уверен: если хоть на миг ослабит контроль — обязательно его произнесет. — Как пожелаете, миледи Шерил.
— Оляля, герцог, я, кажется, теряю хватку, — смеётся, ощупывая глубокую царапину на плече, а Барма смотрит на противника с привычной ледяной маской, только в чёрных глазах прячется недоумение, словно отражая то, что они оба знают: последняя стойка Брейка предназначалась для отражения удара двуручным мечом, но никак не тессеном.
— Ты в последнее время какой-то другой, — хлопает его по плечу девушка-цепь. — Не куксись, клоун!
Зарксис смотрит ей вслед.
В тёмных волосах Алисы ему чудится никогда не существовавшая там рыжина.
@темы: pandora hearts, творчество Ло